Крепость Румели Хисар

[4kings]

Стратегически важный объект Османской империи на Босфоре
Одна из крепостей, охранявшей врата бухты Золотой Рог





фотографии взяты на http://foto.turkey-info.ru/cities_sightseengs/istanbul/1113.html
http://www.museum.ru/solovki/paral.asp?p=fortresses
и где-то еще в сети )

@темы: Турция, армия, архитектура

---

Виды Стамбула

[4kings]

1. Вид на пролив Босфор



2. Ипподром

3. Мечеть Айя-София


4. Кладбище



5. Вид сверху на султанский дворец Топкапи

@темы: фото, Стамбул, религия, культура, Турция, искусство, архитектура

---

Материалы по Османской Турции

[4kings]

Население и отношение к этническим группам
Османская империя, созданная в результате завоевательных походов турецких султанов, занимала на рубеже XVI—XVII вв. огромную территорию в трех частях света — в Европе, Азии и Африке. Управление этим гигантским государством с разноплеменным составом населения, разнообразными климатическими условиями и хозяйственно-бытовыми традициями было делом непростым. И если турецким султанам во второй половине XV в. и в XVI в. удавалось в целом решать эту проблему, то главным слагаемым успеха были: последовательная политика централизации и укрепления политического единства, хорошо организованная и отлаженная военная машина, теснейшим образом связанная с тимарной (военно-ленной) системой землевладения. И все эти три рычага обеспечения могущества империи прочно удерживались в руках султанов, олицетворявших всю полноту власти не только светской, но и духовной, ибо султан носил титул халифа — духовного главы всех мусульман-суннитов.
Резиденцией султанов с середины XV в. вплоть до крушения Османской империи был Стамбул — центр всей системы управления государством, средоточие высших органов власти. Французский исследователь истории османской столицы Робер Мантран с полным основанием видит в этом городе воплощение всей специфики государства османов. «Несмотря на многообразие территорий и народов, находившихся под властью султана, — пишет он, — на протяжении всей своей истории османская столица, Стамбул (бывший Константинополь), была воплощением империи вначале благодаря космополитической природе своего населения, где, однако, турецкий элемент был главенствующим и преобладающим, а затем благодаря тому, что она представляла собой синтез этой империи в виде ее административного и военного, экономического и культурного центра».
Став столицей одного из самых сильных государств эпохи Средневековья, древний город на берегах Босфора в очередной раз в своей истории превратился в политический и экономический центр мирового значения. Он вновь стал важнейшим пунктом транзитной торговли. И хотя великие географические открытия XV—XVI вв. привели к перемещению главных путей мировой торговли из Средиземного моря в Атлантику, черноморские проливы оставались важнейшей торговой артерией. Стамбул в качестве резиденции халифов приобрел значение религиозного и культурного центра мусульманского мира. Бывшая столица восточного христианства стала основным бастионом ислама. Мехмед II перенес свою резиденцию из Эдирне в Стамбул только зимой 1457/58 г. Но еще до этого он приказал заселить опустевший город. Первыми новыми жителями Стамбула стали турки из Аксарая и армяне из Бурсы, а также греки из Морей и с островов Эгейского моря.
Новая столица не раз страдала от чумы. В 1466 г. в Стамбуле ежедневно гибло от этой страшной болезни по 600 жителей. Мертвецов не всегда успевали хоронить вовремя, ибо в городе не хватало могильщиков. Мехмед II, который в этот момент вернулся из военного похода в Албанию, предпочел переждать страшную пору в македонских горах. Менее чем через десять лет на город обрушилась еще более опустошительная эпидемия. На этот раз весь двор султана перебрался в Балканские горы.
И все же число обитателей новой турецкой столицы быстро увеличивалось. Уже к концу XV в. оно превысило 200 тыс. Чтобы оценить эту цифру, приведем два примера. В 1500 г. лишь шесть европейских городов имели население численностью более 100 тыс. — Париж, Венеция, Милан, Неаполь, Москва и Стамбул. В регионе Балкан Стамбул был самым большим городом. Так, если Эдирне и Салоники в конце XV — начале XVI в. насчитывали по 5 тыс. хозяйств, облагаемых налогами, то в Стамбуле уже в 70-х годах XV в. было более 16 тыс. таких хозяйств.
Этнический состав жителей средневекового Стамбула был разнообразен. Большую часть населения составляли турки. В Стамбуле появились кварталы, заселенные выходцами из городов Малой Азии и названные по именам этих городов — Аксарай, Караман, Чаршамба. В короткий срок в столице сложились и значительные группы нетурецкого населения, преимущественно греческого и армянского. По приказу султана новым жителям предоставлялись дома, опустевшие после гибели или увода в рабство их прежних жителей. Новоселам предоставлялись различные льготы с целью поощрения занятий ремеслом или торговлей.
Самой значительной группой нетурецкого населения были греки — выходцы из Морей, с островов Эгейского моря и из Малой Азии. Греческие кварталы возникали вокруг церквей и резиденции греческого патриарха. Поскольку православных церквей было около трех десятков и они были разбросаны по всему городу, кварталы с компактным греческим населением возникли постепенно в разных районах Стамбула и в его пригородах. Стамбульские греки играли важную роль в торговле, рыболовстве и мореходстве, занимали прочные позиции в ремесленном производстве. Большинство питейных заведений принадлежало грекам. Значительную часть города занимали кварталы армян и евреев, также селившихся, как правило, вокруг своих молитвенных домов — церквей и синагог — либо вблизи резиденций духовных глав своих общин — армянского патриарха и главного раввина.
Армяне составляли вторую по численности группу нетурецкого населения столицы. После превращения Стамбула в крупный перевалочный пункт они стали активно участвовать в международной торговле в качестве посредников. Со временем армяне заняли важное место в банковском деле. Весьма заметную роль играли они и в ремесленном производстве Стамбула.
Третье место принадлежало евреям. Вначале они занимали десяток кварталов у Золотого Рога, а затем стали селиться в ряде других районов старого города. Появились еврейские кварталы и на северном берегу Золотого Рога. Евреи традиционно участвовали в посреднических операциях международной торговли, играли важную роль в банковском деле.
В Стамбуле было немало арабов, преимущественно выходцев из Египта и Сирии. Поселились здесь и албанцы, в большинстве своем мусульмане. В турецкой столице жили также сербы и валахи, грузины и абхазцы, персы и цыгане. Здесь можно было встретить представителей практически всех народов Средиземноморья и Ближнего Востока. Еще более пестрой картину турецкой столицы делала колония европейцев — итальянцев, французов, голландцев и англичан, занимавшихся торговлей, врачебной или аптекарской практикой. В Стамбуле их обычно именовали «франками», объединяя под этим названием выходцев из разных стран Западной Европы.
Турецкие султаны в первые века существования империи как бы демонстрировали на примере столицы возможности сосуществования завоевателей и покоренных. Впрочем, это никогда не заслоняло разницу в их правовом статусе.
Во второй половине XV в. турецкие султаны установили, что духовными и некоторыми гражданскими делами (вопросы брака и развода, имущественные тяжбы и пр.) греков, армян и евреев будут ведать их религиозные общины (миллеты). Через глав этих общин султанские власти взимали также различные налоги и сборы с немусульман. Патриархи греко-православной и армяно-григорианской общин, а также главный раввин иудейской общины были поставлены в положение посредников между султаном и немусульманским населением. Султаны покровительствовали главам общин, оказывали им всевозможные милости в качестве платы за поддержание в их пастве духа покорности и повиновения.
Немусульманам в Османской империи был закрыт доступ к административной или военной карьере. Поэтому большинство жителей Стамбула — немусульмане обычно занимались ремеслом или торговлей. Исключение составляла небольшая часть греков из богатых семей, живших в квартале Фанар на европейском берегу Золотого Рога. Греки-фанариоты находились на государственной службе, преимущественно в должностях драгоманов — официальных переводчиков.

выборка сделана на основе статьи

http://www.world-history.ru/countries_about/2204.html

@темы: исторические заметки, религия, ремёсла, культура, Турция, политика, экономика

---

Два короля

[4kings]

Король Чехии Иржи Подебрад и король Венгрии Матиаш Корвин Хуньяди




изображение с просторов сети

@темы: живопись, культура, Венгрия, значимые фигуры, Чехия, искусство

---

Венгрия. Правление Матьяша Хуньяди

[4kings]

Наследник венгерского престола Матьяш родился в 1443 г. Гувернеры и воспитатели, такие, как Янош Витез, обучали его не только грамоте и языкам, но и основам новой гуманистической учености. В детстве от отца он получил общие представления о государственной деятельности, о дипломатии и военном искусстве. Кроме того, в наследство ему достались огромный авторитет, экономический, политический и военный потенциал партии Хуньяди, которыми он мог пользоваться по своему усмотрению. Если междуцарствие (1444—52) и последующие решительные действия Ласло V де-факто содержали в себе угрозу распада Венгрии и ее захвата Османской империей, то возгласы единодушного одобрения, которыми дворянство, собравшееся на льду замерзшего Дуная неподалеку от Пешта, приветствовало 14 января 1458 г. сына прославленного героя Белграда как своего короля, были добрым предзнаменованием того, что эта угроза осталась в прошлом. Молодой монарх, освобожденный Иржи Подебрадом (который через год после смерти Ласло и короля был избран регентом Богемии) за выкуп и обещание жениться на его дочери Екатерине, с поразительной энергией принялся за наведение порядка и укрепление центральной власти. Разрывая семейно-клановые обязательства, не терпя ничьего покровительства и полагаясь в основном на советы Витеза (канцлер, который вскоре стал также архиепископом Венгрии), он не оправдал надежд Михая Силадьи, который рассчитывал на роль, аналогичную той, что играл отец короля в свою бытность регентом. Король, кроме того, во главе всех верховных королевских судов и палат, казначейства и королевского трибунала, недавно созданного специально для управления королевскими владениями, вместо баронов поставил своих дворян-сторонников. Законы, принятые государственным собранием в июне 1458 г., также оказались выгодными для дворянства. Разочарованные бароны под предводительством Гараи и Уйлаки пригласили на трон и избрали королем Фридриха III. Весной 1459 г. император напал на Венгрию, силой подкрепив свои претензии на ее престол. С помощью искусной дипломатии, однако, Матьяшу удалось внести раскол в лагерь противника, и вскоре Фридрих получил решительный и окончательный отказ. Затянувшиеся мирные переговоры закончились договором 1463 г., носившим характер обоюдного компромисса. За 80 тыс. форинтов Священную корону Венгрии получил Матьяш, которого Фридрих объявил приемным сыном; Фридрих сохранял за собой титул короля Венгрии, к тому же он и его наследники получали право занять венгерский трон в случае, если Матьяш умрет, не оставив прямого наследника. Этот договор послужил основанием для последующего восхождения на венгерский трон династии Габсбургов (хотя в момент его заключения подобное развитие событий казалось маловероятным, так как Матьяш был на двадцать лет моложе императора). С практической точки зрения, однако, договор этот дал возможность самому Матьяшу короноваться в 1464 г. и спокойно царствовать.
Церемония коронации предоставила королю возможность для примирения с баронами, большинство которых теперь оказывало ему поддержку. Матьяш взял на вооружение тактику Анжуйской династии и Жигмонда, вливая свежее вино в мехи потомственной старой аристократии. Некоторые семьи из тех, что после его смерти в течение полувека, а может, и больше определяли венгерскую политику (такие, как Запольяи или Батори), начали свое возвышение при Матьяше. Тем не менее около половины баронов, назначенных им, принадлежали к старой аристократии и дольше других сохраняли свои должности.
Лишь немногие среди высших должностных лиц, не имевших дворянского звания, сумели стать магнатами (например, бывшие простолюдины — казначей Янош Эрнуст или военачальник Пал Кинижи), поскольку в тот период аристократия только оформлялась как строго наследственное сословие. Магнаты, или «урожденные бароны» (их следовало отличать от «реальных баронов», т.е. от высших должностных лиц государства), были могущественными вельможами, которых лично приглашали на заседания Королевского совета в расширенном составе. Следует также отметить, что Матьяш отличался чрезвычайным великодушием по отношению к аристократам: несмотря на поднятое ими восстание и непосредственное участие в заговоре, ни один из них не был казнен. Кроме того (последнее наблюдение по поводу его взаимоотношений с элитой страны), если в начале своего правления Матьяш опирался на дворянство в борьбе против баронов, то позднее уже использовал баронов в борьбе против дворянства или же сталкивал между собой враждующие фракции магнатов, укрепляя, таким образом, собственную власть и сокращая круг лиц, от которых он лично зависел. Помимо всего прочего, об этом свидетельствует и список его новых назначений: с каждым годом их становилось все меньше.
Политику Матьяша часто оценивали как попытку централизовать административное управление страной или даже как стремление заложить основы абсолютной монархии. В этом есть доля истины, и велик соблазн провести параллель между его политикой и деятельностью его западных современников (в широком смысле) — тех правителей, которые сумели после бурных лет феодальных междоусобиц объединить свои территории путем централизации власти. Среди них были король Франции Людовик XI и король Англии Генрих VII (сколь бы искаженными и упрощенными ни казались образы этих монархов в данном ракурсе). Правда и то, что во вторую половину своего правления Матьяш перешел на новый стиль руководства, считая, что он, король, наделен «абсолютной властью» и что закон для него «не закон». Это привело к резкому падению его популярности, к тому, что самые могущественные из его подданных стали открыто обвинять его в тирании. Наконец, соответствует истине и тот факт, что структуры корпоративного политического строя, столь энергично функционировавшие в течение двух десятилетий до его избрания, практически утратили свое былое значение. Государственное собрание созывалось регулярно, но часть вопросов, которые прежде входили в его компетенцию, например голосование по налогам, теперь решалась Королевским советом (т.е. только представителями двух высших сословий), тогда как роль административного «аппарата» (канцелярско-бюрократические, судебные, налоговые и военные учреждения, не контролируемые сословиями) существенно возросла.
Характер деятельности всех этих институтов позволяет, однако, сделать вывод, что политика централизации, которую проводил Матьяш, была проявлением его личных устремлений и таланта необычайно одаренного правителя. Она фактически не предопределялась внутренней логикой развития ситуации в Венгрии XV в. Чрезвычайно показателен хотя бы такой факт: Королевский совет при всей его централизующей роли не превратился в группу должностных лиц, специалистов по законотворчеству. Напротив, он остался тем же архаичным феодальным институтом, каким был в течение многих веков.
Канцелярии также сохранили свой вспомогательный статус служб, лишь оформляющих указы и хартии в письменном виде. Новаторство Матьяша в этой области ограничилось тем, что он предпочитал полагаться на свою маленькую тайную канцелярию, а не на общую королевскую службу делопроизводства, которая находилась под контролем совета. В большой канцелярии вакансии часто оставались незаполненными, тогда как в тайной они тотчас же заполнялись, в основном простолюдинами, которых при необходимости легче было заменить. Профессионализм «пробился» прежде всего в судебно-правовую систему, где служили главным образом мелкопоместные дворяне и простолюдины. Немногие из них заканчивали университет, чаще же они только на практике постигали азы обычного права и законодательные кодексы. Они попадали в суды высших инстанций только после стажировки в органах местной администрации или региональных судах. Именно они составили первую довольно значительную прослойку профессиональной светской интеллигенции в Венгрии. В конце своего правления Матьяш предпринял важные шаги, направленные на стандартизацию судебных кодексов по всей стране. Всеобъемлющий кодекс 1486 г., например, не только расширил полномочия па-латина и комитатов, но и внес разъяснения в процедурно-процессуальное право. В результате судебных реформ в обществе появились элементарные представления о законности и ощущение правовой защищенности. За стремление покончить с коррупцией и беспределом местных магнатов король получил в народе прозвище Матьяш Справедливый и стал героем фольклора — баек, повествующих о том, как он, переодевшись, разгуливал среди подданных, стараясь выявить и наказать злоумышленников.
Эти реформы, однако, по своему значению уступали налоговым и военным преобразованиям Матьяша, необходимым для реализации его амбициозной внешней политики. В начале его правления годовой доход короны ограничивался довольно скромной суммой в 250 тыс. форинтов. Этих средств едва хватало лишь на поддержание обороноспособности страны (не говоря уже о других расходных статьях). Чтобы исправить это положение, Матьяш предпринял долгосрочную реформу системы финансового управления. За 33 года своего царствования он более сорока раз объявлял о введении «чрезвычайного налога» (обычно по одному форинту с крестьянского двора), повышая его собираемость по мере укрепления своей власти. Освобождение от обычных податей и налогов (налог на соль, «доход казны» и «тридцатка» — таможенный сбор в одну тридцатую, переименованный в vectigal coronae — королевскую пошлину) было отменено в 1467 г. Безукоризненно начали работать налоговые службы, которыми на высоком профессиональном уровне управлял Янош Эрнуст — купец, еврей, принявший христианство и ставший превосходным финансовым экспертом (позднее главный казначей и бан Славонии). Сотрудники казначейства (чаще, чем судейские чиновники) были людьми довольно низкого — даже из крестьян — происхождения. Поэтому они целиком и полностью зависели от Матьяша, который вполне мог рассчитывать на их абсолютную верность. В результате этих преобразований он по меньшей мере удвоил доход короны. А в годы, когда дважды объявлялся сбор нерегулярного налога, доход этот мог достигать отметки в миллион форинтов, если к данной сумме добавить деньги, получаемые с территорий, завоеванных Матьяшем во второй половине его правления.
Если эти числа рассматривать в их абсолютном значении, они действительно впечатляют. Однако сравнения, которые с гордостью проводили наши историки ранее (сопоставление финансовых достижений Матьяша с доходами западных государств, например Франции и Англии), основывались на нескольких смещенных во времени показателях, ибо во второй половине XV в. доходы французских и английских королей также удвоились. Но куда важнее то, что доходы султана Османской империи в 1475 г. равнялись 1 млн. 800 тыс. форинтов, т.е. превосходили возможности венгерского монарха в два, а то и в три раза (и, разумеется, превышали доходы любого европейского королевства того времени). В свете этого огромного дисбаланса становятся вполне понятными непомерные военные расходы Матьяша: почти все, что собиралось, он тратил на содержание армии. Иными словами, одной рукой он наполнял казну, другой — опустошал, почти ничего не оставив в ней к концу своего правления и чрезмерно перегрузив поборами экономику страны. Хотя основу его армии по-прежнему составляли военные отряды короля и баронов (бандерии), «подворная милиция», созданная Жигмондом, а также мобилизованное дворянство, Матьяш также имел возможность содержать наемную армию, которую начал формировать, беря на службу бывших гуситов — солдат Жижки, усмиренных на севере Венгрии в 1462 г. Это многонациональное «черное войско» наемников состояло из тяжеловооруженной кавалерии и пехоты, а также из отрядов, имевших боевые повозки гуситского типа и артиллерию. В сочетании с бандериями и легкой кавалерией комитатов и банатов их эффективно можно было использовать для излюбленной венграми тактики маневра типа «удар — отход». На военном смотре в пригороде Вены (Нойштадт) итальянец Антонио Бонфини, придворный историк Матьяша, оценил его регулярную армию в 20 тыс. кавалеристов, 8 тыс. пехотинцев и 9 тыс. боевых повозок как силу, вполне впечатляющую по европейским стандартам того времени. Кроме того, еще 8 тыс. солдат были постоянно расквартированы в замках и укреплениях великолепно организованной южной линии венгерской обороны.
Эти немалые военные силы должны были быть задействованы (прежде всего, в связи с тем, что даже возросшие доходы казны были недостаточны для регулярной выплаты жалованья, и поэтому солдатам приходилось пополнять свой бюджет за счет военной добычи), и почти все свое правление Матьяш вел войны. Он либо сражался на юге, отводя от страны турецкую угрозу, либо на севере и западе, утверждая свою гегемонию в Центральной Европе. По отношению к туркам основным принципом военной стратегии Матьяша была активная оборона, т.е. военные действия не ограничивались отражением атак неприятеля. Время от времени венгерские войска переносили театр военных действий в глубь османской территории, преследуя свои стратегические цели. Закончив завоевание Сербии в 1459 г.,Мехмед II в 1463 г. оккупировал Боснию. Матьяш не рискнул сразу атаковать турок, так как это могло поставить под удар саму Венгрию. Он заключил договор о взаимной помощи с Венецией, которую также беспокоила турецкая экспансия, и двинул войска на Балканы только после того, как оттуда ушли основные силы султана. Разграбив западные области Сербии, он после изнуряющего штурма в конце 1463 г. взял Яйце — стратегически самый важный замок в Боснии, территория которой с этого времени фактически оказалась поделенной между Венгрией и Османской империей. Яйце удалось отстоять, когда турки на следующий год попытались вернуть ее, Она стала основой второй линии обороны, протянувшейся от границы Валахии до Адриатики в 100—150 км южнее первой, защищающей самое сердце Венгрии. Весь оставшийся период правления Матьяша здесь в основном предпринимались лишь мелкие вылазки да время от времени турки совершали не очень крупные набеги, один из которых в 1479 г. завершился сражением под Кеньермезё, в котором турки были разбиты легендарным полководцем Палом Кинижи.
Победы венгров, однако, почти не влияли на ситуацию в целом. Чаша весов явно склонялась в пользу Османской империи, более мощной с военной точки зрения. Поскольку Матьяш был избран королем прежде всего с перспективой остановить турецкую угрозу, в обществе стало назревать недовольство. Подданные, особенно дворянство, считали, что король недостаточно энергичен в этом вопросе. Чтобы преодолеть такие настроения, Матьяш провел успешную военную кампанию, захватив в 1476 г. крепость Шабац (Сабач) в низовьях Дуная. На сей раз ситуация была благоприятной для развития наступления, поскольку Османская империя переживала кризис, связанный со сменой власти. Тем не менее Матьяш повернул назад. Его больше волновали перспективы развития отношений с западными соседями. Вообще после того, как в 1463—64 гг. ему удалось стабилизировать ситуацию на южной границе Венгрии, центр его внешнеполитических интересов явным образом переместился на запад.
Договоры, заключенные в 1463 г. с Венецией, а также с Фридрихом III, положили конец международной изоляции Матьяша. Учитывая это обстоятельство, Матьяш после смерти своей жены Екатерины в 1464 г. разорвал все отношения с бывшим тестемсоюзником Подебрадом, который лишь путался под ногами, не оказывая никакой реальной поддержки во время конфликта с императором. Матьяш вызвался возглавить крестовый поход против гуситского короля Георгия, отлученного папой от церкви и объявленного в 1466 г. узурпатором. Но поскольку и Венеция, и папская курия рассчитывали на то, что Венгрия будет сражаться с турками, крестовый поход не состоялся. Матьяш объявил войну Богемии в марте 1468 г. После различного рода маневров, почти никогда не заканчивавшихся боевыми действиями, и практически без предварительных переговоров чешские бароны-католики в мае 1469 г. избрали его королем Богемии. Этот шаг оказался несколько преждевременным. Габсбурги, польские Ягеллоны, а также немецкие владетельные князья не поощряли честолюбивых замыслов Матьяша, стремившегося доминировать в этом регионе. Принц Владислав, сын польского короля Казимира IV Ягеллончика, принял корону Богемии, предложенную ему с согласия Иржи Подебрада, умершего в 1471 г.
Матьяш только что, в 1467 г., подавил восстание в Трансильвании, вызванное введением суровых фискальных мер. Теперь против него выступили его бывшие близкие друзья — Витез и его племянник Ян Панноний, епископ Печа и известный поэт эпохи Ренессанса. Под предлогом того, что король пренебрегает интересами страны на турецком фронте, впустую расходуя финансы на ведение совершенно бесполезных войн на севере, они организовали заговор. На самом же деле они чувствовали себя обделенными властью и вниманием Матьяша в связи с его претензиями на «самоуправное правление». Они намеревались заменить его Казимиром — младшим принцем из Ягеллонов. Однако к тому времени, когда тот осенью 1471 г. вторгся в пределы Венгрии, Матьяш уже покончил с заговором, просто появившись на заседании государственного собрания среди баронов и дворян, которые не ожидали, что он так скоро вернется из Богемии.
В условиях формировавшейся австро-чешско-польской коалиции Матьяш с начала 1470-х гг. столкнулся с необходимостью заключить мир, не уронив собственного достоинства; в этом ему немало помогли и Владислав с отцом, совершившие целый ряд грубых промахов. В 1474 г. они упустили свой поистине золотой шанс раз и навсегда покончить с честолюбивым венгерским королем, окруженным в силезском городе Бреслау (Вроцлав) значительно превосходящими силами противника. Матьяша спасло лишь то, что его недруги не смогли установить реального соотношения сил, а его армия сумела перерезать маршруты снабжения польской и богемской армий. По условиям перемирия, которые были подтверждены в договоре от 1478 г., заключенном в Оломоуце, Матьяш получал Моравию, Силезию и Лужицкую область (самые развитые в экономическом отношении территории Центральной Европы), тогда как Владиславу отошла лишь Богемия, при этом оба они сохранили свои права на титул короля Богемии. Правда, из них двоих Фридрих III сначала включил в синклит правителей «Священной Римской империи» Владислава. Позднее он пообещал это же и Матьяшу — и действительно предпринял соответствующие шаги в этом направлении. Казалось, что эти договоры заложили фундамент долговременной стабильности в регионе.
Однако обещание Фридриха III являлось лишь одним из пунктов мирного договора, заключенного между ним и Матьяшем после чрезвычайно удачной для венгерского короля военной блиц-кампании. Не считая краткого затишья после 1464 г., отношения между этими двумя правителями всегда были напряженными из-за взаимных — и небезосновательных — подозрений в организации заговоров и мятежей. Кроме того, Фридрих III не выплатил (фактически не мог выплатить) сумму, установленную в договоре от 1463 г., и не оказывал Венгрии никакой поддержки в борьбе против турок. В 1476 г. Матьяш женился на принцессе Беатрисе, дочери неаполитанского короля Фердинанда I. Этот брак дал ему новых могущественных союзников в Италии, и он решил добиваться императорского трона, не размениваясь по мелочам. Турецкие набеги на венгерские территории мешали дипломатическому конфликту перерасти в следующую стадию до тех пор, пока в 1482 г. Матьяш не объявил войну, и к 1487 г. его силы, значительно превосходившие армию императора, заняли большую часть Штирии и Нижней Австрии. Матьяш перенес столицу в Вену, захваченную в 1485 г., и принял титул герцога Австрии. И хотя курфюрсты Германии, напуганные военными успехами Матьяша, выбрали королем Рима (т.е. наследником трона «Священной Римской империи») сына Фридриха III, австрийского эрцгерцога Максимилиана, к концу своего правления Матьяш фактически создал собственную империю.
Подобная переориентация внешнеполитических интересов с юга на северо-восток и запад, совершенная Матьяшем, всегда была предметом научных споров. Даже современники обвиняли его в пренебрежении военной угрозой со стороны Турции ради достижения личной славы на Западе. Противники такой точки зрения утверждают, что Матьяш, не получая внешней поддержки в борьбе против турок, изыскивал любые возможности противопоставить территориальному и численному могуществу Османской империи ресурсы объединенной Восточно-Центральной Европы, которая и без него находилась в стадии образования конфедераций государств под эгидой сильных правителей.
Матьяш действительно прекрасно понимал, что экспансия Османской империи коренным образом изменила соотношение сил в регионе и что пока не будет гарантии реального военно-финансового союза христианских государств (объединенных в масштабах, прежде никогда не виданных), оптимальной для Венгрии остается политика мирного сосуществования с турками или же «активная оборона» вместо бесполезных наступательных операций. Однако различные королевства региона, объединявшиеся в собственные союзы при сохранении внутренней независимости, едва ли могли достичь организационного единства, необходимого для совместных политических и военных действий. И хотя Матьяш явно пытался обеспечить себе надежный тыл в Центральной Европе, логику его внешней политики невозможно проследить без анализа созданной им системы государственности и той роли, какую в ней играла армия, отвечавшая необходимости внутренней консолидации общества (а позднее и поддержания спокойствия), а также защиты от турок. Как показали военные операции против Османской империи на южном фронте в 1463—64 гг. и в 1476 г., даже самая сильная европейская армия того времени могла решать лишь весьма ограниченные задачи (взятие Яйце заняло более двух месяцев, а осада Шабаца, наскоро возведенного года за два до этого, — почти два месяца). Однако армия не могла бездействовать, в частности и потому, что она должна была сама себя кормить, и, значит, предпочтительнее было давать ей работу на Западе, чем на отсталых, уже разграбленных и опустошенных Балканах, где шансы на добычу были очень малы. Наконец, при анализе западной ориентации Матьяша необходимо было учитывать его личностные качества. Он ощущал себя основателем новой династии и потому был самонадеян и страшно властолюбив. Сама мысль о том, что представители законных династий региона считают его выскочкой, приводила его в ярость. Он был готов силой оружия добывать то, что другие получали по праву рождения.
Этой же задаче, по крайней мере частично, служило и его щедрое покровительство наукам и искусствам. Это была вторая — после военной — статья его расходов. Внук рыцаря-иммигранта из захолустной Валахии, он верил, что его эрудиция (он говорил на нескольких языках и не только коллекционировал, но и читал книги) и щедрость (израсходовал около сотни тысяч форинтов на предметы искусства) станут для него лучшей рекомендацией. Современники-гуманисты с этой точки зрения высоко ценили Матьяша, ставя его в один ряд с такими знаменитыми меценатами того времени, как Джангалеаццо Мария Сфорца из Милана, Федерико да Монтефельтро из Урбино и даже флорентиец Лоренцо Великолепный Медичи.
История восприятия гуманистических идей Ренессанса в Венгрии весьма показательна для понимания противоречивого процесса развития венгерской культуры в целом. Тогда как в большинстве стран Европы к северу от Альп новая ученость стала пускать корни лишь на рубеже XV—XVI вв., существовавшие еще со времен дома Анжу династические, политические и экономические связи Венгрии с Италией привели к тому, что ростки гуманизма в Венгрии обнаружились значительно раньше. Уже во время правления Жигмонда, в 1420-х гг., живописец Мазолино и ученик архитектора Филиппе Брунеллески работали для Филиппо Сколари. Создание знаменитого литературного кружка надьварадского епископа Яноша Витеза, «отца ренессансного гуманизма в Венгрии», относится к 1440-м гг. В такой среде сформировался дар и племянника Витеза, Яна Паннония, одного из самых, ярких писавших по-латыни лириков Европы того времени. Именно этот круг лиц, состоявший в основном из священников, которые получили образование в разных университетах Италии, привлекал внимание ведущих деятелей итальянского Возрождения, таких, как писатель и философ Галеотто Марцио, философ Франческо Бандини, друг неоплатоника Марсилио Фичино, и немецкий астроном и математик Региомонтан. Все они посетили Венгрию в 1460—80-х гг.
Эти вершины, однако, не были видимой частью айсберга глобального процесса развития культуры. Скорее они являлись результатом усилий интеллектуальной элиты в условиях общей культурной отсталости Венгрии. В стране не было высших учебных заведений. Университет, основанный Жигмондом в Обуде в 1395 г. (и вновь открытый в 1410г.), вскоре постигла судьба его предшественника в Пече, а заложенный Витезом в Пожони в 1467 г. (Academia Istropolitana) ненамного пережил своего основателя, который умер в заключении вскоре после заговора 1471 г. К концу своего правления Матьяш безрезультатно пытался превратить Доминиканский колледж в Буде в университет. Большинство венгров училось в деревенских, городских и соборных школах. Уровень преподавания в них зависел прежде всего от образованности школьного учителя, от того, учился ли он сам в университете за границей. Будущие юристы и адвокаты изучали азы гражданского права в нотариальных конторах и присутственных местах (hiteleshely). За университетским образованием очень многие молодые дворяне и даже простолюдины уезжали за границу — в Вену и Краков, где студенты из Венгрии имели даже свои собственные факультеты, или в какой-нибудь итальянский университет. Большинство из них ограничивалось общим курсом наук, не специализируясь ни по юриспруденции, ни по теологии, ни тем более по медицине. И все же многие возвращались на родину другими людьми, особенно из Италии. Так, Ян Панноний, получив образование в Ферраре и Падуе, так и не мог примириться с тем, что творилось дома, горько сетуя на грубость и варварство своих современников.
Как и его дядя, Ян умер вскоре после разоблачения их заговора в 1471 г. Проживи он на десять лет дольше, вполне возможно, он смирился бы с ситуацией на родине, которая весьма значительно изменилась, по крайней мере в том, что касалось королевского двора. Усилиями известных скульпторов из Далмации и Тосканы королевские здания в Буде и Вишеграде превратились в прекрасные дворцовые комплексы. Тем, что Буда стала столицей, городом, действительно достойным того, чтобы быть резиденцией королей, она прежде всего обязана двум монархам — покровителям искусств — Жигмонду и Матьяшу, который, кроме того, финансировал строительство зданий в готическом и ренессансном стиле примерно в 110 населенных пунктах страны. Расцвет архитектуры периода Раннего Возрождения в Венгрии способствовал распространению нового стиля в Европе. Капелла, построенная в Эстергоме в начале 1500-х гг. и названная в честь Тамаша Бакоца (прелат из низов, карьера которого началась при Матьяше), стала первой европейской ренессансной церковью к северу от Альп.
Однако свою поистине всеевропейскую славу двор Матьяша снискал в основном благодаря его библиотеке (Bibliotheca Corviniana), уникальнейшему книжному собранию того времени. Корвин — это прозвище, данное Матьяшу итальянскими гуманистами в честь известного древнеримского рода. Оно часто ассоциировалось с вороном (лат. corvus) на гербе семейства Хуньяди, хотя, возможно, происходит от Corvino vico — названия деревни в низовьях Дуная, упоминавшейся Бонфини как местожительство отца Матьяша. Библиотека, созданная по образцам книжных собраний Витеза и Яна, состояла из более чем 2 тыс. томов (несколько сотен сохранились до наших дней, но оказались разбросанными по всему свету). Таким образом, по количеству книг она уступала только библиотеке Ватикана (и никакому иному собранию по количеству книг на греческом). По составу она также отвечала всем требованиям того времени, поскольку включала основные произведения античных авторов; сочинения отцов христианской церкви, византийских писателей и средневековых схоластов; произведения писателей Раннего Возрождения в двуязычных (греко-латинских) версиях. Библиотека создавала ученым-гуманистам, гостям Буды, превосходные условия для работы. И хотя с 1473 г. немец Андреас Гесс начал издавать в Буде печатные тексты, большинство томов в библиотеке Матьяша — это великолепно иллюстрированные рукописи. Сначала их заказывали в основном в Италии, а затем во все большем количестве они стали изготавливаться в книжных мастерских Буды, созданных Матьяшем.
Следует также добавить, что Матьяш оказывал покровительство не только корифеям новой учености. В частности, им был приглашен в Венгрию замечательный мыслитель схоластической школы доминиканец Петрус Нигри, позднее назначенный руководителем колледжа в Буде. Автор первой венгерской хроники, изданной типографским способом в 1488 г., Янош Туроци вряд ли испытал влияние гуманизма Возрождения. Его историческая мысль была сосредоточена на проблеме родства венгров и гуннов, которые прибыли в Венгрию из Скифии и первые правители которых избирались «высокопоставленными особами». Эта идея приобрела особую популярность среди венгерского дворянства.
Сила оружия и блеск двора Матьяша обеспечили ему славу и уважение, однако судьба обделила его, основателя династии, главным — у него не было законного наследника. Напрасно последние годы своей жизни он, прибегая ко всякого рода уловкам, пытался сохранить престол за своим побочным сыном Яношем Корвином, рожденным в 1473 г. Так и не добившись решения вопроса с наследником, Матьяш умер в зените своей славы. Это случилось в Вене 6 апреля 1490 г. «Умер Матьяш, и с ним умерла справедливость» — так, по преданию, говорили в XVI в. простые венгры. «Матьяш умер, и теперь книги в Европе станут дешевле», — якобы воскликнул, по свидетельству очевидцев, Лоренцо Великолепный, услышав сообщение о смерти короля Венгерского Ренессанса.



общеизвестная историческая информация,
взято на
http://www.world-history.ru/countries_about/2139.html

@темы: исторические заметки, ремёсла, литература, культура, Венгрия, значимые фигуры, искусство, политика, экономика

---

Хуньяди Янош, отец Матьяша Хуньяди Корвина

[4kings]

Военный и государственный деятель Венгерского королевства.

Рожденный в семье румынского дворянина, выходца из Валахии, Хуньяди был еще мальчишкой, когда в 1409 г. его отец Вайк приобрел свое первое венгерское поместье — манор в Хуньядваре (Вайдахуньяд, Хунедоара). Получив воспитание при дворах различных магнатов, он два года провел на службе у Миланского герцога, затем стал рыцарем Жигмонда, а в 1439 г. баном Сереня. Владислав наградил его за службу, назначив (совместно с Уйлаки) воеводой Трансильвании, ишпаном нескольких комитатов и управляющим по торговле солью. Он также командовал гарнизоном Белграда и всей южной линией обороны. В конце жизни стал магнатом, владевшим 25 замками, 30 городами и 1000 деревнями. Уйлаки и Хуньяди, чья дружба лишь окрепла в процессе их совместной деятельности, по сути, командовали всей Венгрией к востоку от Дуная. На многие годы собственная «провинция» Хуньяди (к востоку от Тисы) стала мирным островком, окруженным пламенем войны, которая охватила всю страну. Хуньяди превратил эти земли в надежный плацдарм, откуда он ходил в походы на турок, добавляя к своему могуществу международную славу.
В 1441 г. Хуньяди вторгся в глубь сербской территории, нанеся поражение войскам бея крепости Сендре (Смедерево); в 1442 г. разгромил огромную армию турок, грабившую южные районы Трансильвании, и сокрушил части бейлербея Румелии, главнокомандующего войсками Османской империи, действующими в Европе, в битве на реке Яломица (Восточные Карпаты). Эти победыХуньяди, ставшие первыми удачными наступательными операциями против турок за последние десятилетия, сделали его героем в глазах венгерского дворянства, а также одним из главных кандидатов в стенах папской курии на роль командующего войсками в замышлявшемся крестовом походе против османских турок, о котором папу буквально умолял отчаявшийся император Византии Иоанн VIII. Он был даже согласен на примирение Восточной и Западной христианских церквей под эгидой последней. В Венгрию был направлен кардинал Юлиан Чезарини, который должен был добиться перемирия между сторонниками «двух Ласло». Когда оно было достигнуто, началась первая крупномасштабная операция против турок.
В течение долгого похода зимой 1443/44 г. мощная венгерская армия под командованием Хуньяди и короля дошла до Софии. Хотя ничего отвоевать ей не удалось, было дано несколько сражений. Не потерпев ни одного поражения, армия вернулась домой. Эта кампания оказала глубокое психологическое воздействие на обе воюющие стороны. Христианская коалиция приступила к подготовке крестового похода с целью отвоевать Балканы, а султан Мурад II обратился с предложением о мире. В процессе мирных переговоров он пообещал вывести войска из Сербии и выплатить выкуп, с тем чтобы Бранкович передал несколько городов и территорий Хуньяди за его поддержку и роль, которую он сыграл на переговорах. Чезарини, однако, не мог позволить, чтобы мирный договор сорвал планы организации крестового похода. Он убедил короля и Хуньяди, что им вовсе не обязательно быть верными клятве, данной ими неверным. Слухи о мирном договоре тем не менее остудили пыл многих потенциальных союзников, и они не приняли участия в объединенном походе, начатом вскоре после того. Десятого ноября 1444 г. в битве под Варной превосходящие силы турецкой армии нанесли венгерско-польским войскам поражение еще более страшное, чем под Никополем. Король, папский легат и многие венгерские бароны были убиты, сам Хуньяди едва спасся.
Разгром под Варной показал всю бессмысленность крестовых походов, подорвал дух сопротивления у балканских народов, внутренне смирившихся с османским владычеством, и, кроме того, осложнил внутриполитическую ситуацию в самой Венгрии, которая стала напоминать времена мятежа олигархов в начале XIV в. В стране, находившейся в состоянии гражданской войны, и без того порядка было немного. Суды бездействовали, повсюду шло самовольное возведение замков. Обе враждующие группировки с новой силой набросились друг на друга. Фридрих III прибирал к рукам венгерские укрепления и замки вдоль западной границы, а с юга следовало ожидать турецких карательных операций за вероломное нарушение мирного договора. В такой ситуации бароны на государственном собрании 1445 г. сумели найти компромисс. Был избран совет семи военачальников, состоявший в основном из сторонников Владислава. Были также признаны права Ласло на венгерский трон при условии, что Фридрих вернет в страну и малолетнего короля, и Священную корону. Когда в этом государственному собранию было отказано, он нашел уникальное решение для достижения политической стабильности в стране. Центральная власть восстанавливалась путем создания регентства вплоть до достижения Ласло совершеннолетия. Регентом был избран не кто иной, какХуньяди.
В период регентства Хуньяди (1446—52) процесс создания корпоративного государства был завершен. Было официально заявлено, что заседания государственного собрания станут ежегодными и что помимо дворянской верхушки на них будут представлены крупнейшие комитаты, духовенство и вольные города. При этом дворяне сохранили свое право на личное, непредставительское участие (в целом ряде случаев, когда решались важные вопросы, они пользовались этим правом, например на выборах Хуньяди регентом в 1446 г. или его сына Матьяша королем в 1458 г.). Однако, поскольку многие из дворян служили магнатам, они зачастую поддерживали фракционную политику. К тому же в любом случае они не имели возможности много времени проводить на заседаниях государственного собрания, часто покидали их до того, как голосовались важные решения, которые в результате в основном принимались узким кругом лиц, включавшим около сорока баронов и представителей крупного духовенства. Что до городов, то они скоро поняли: их голоса практически не имеют веса в представительном органе власти, где все решается дворянством и аристократией.
Даже на тех территориях, где регент официально правил от имени и по поручению сословий, в сфере судопроизводства, расходов казначейства и прав на дарение земельных наделов прерогативы Хуньяди были серьезно ограничены. В течение всего времени пребывания в должности он не переставал бороться за единство страны, но в целом без особых успехов, и в 1447 г. был вынужден признать законность завоеваний Фридриха на западе Венгрии, а также власть клана Циллеи над Славонией. Его походы на север страны против Жижки, который сохранял верность Ласло V и продолжал называть себя его «главным капитаном», вообще ничего не дали. Удача отвернулась от венгерских войск и в их борьбе с турецкими захватчиками: поход, предпринятый в 1448 г. с целью вернуть блеск славы венгерскому оружию после Варны, закончился второй катастрофой на Косовом поле.
Несмотря на все эти неудачи, авторитет Хуньяди среди дворян, которое с самого начала поддерживало его, ничуть не пошатнулся. Более того, его позиции даже окрепли после заключения им договора о создании союза с его старым другом Уйлаки и палатином Ласло Гараи, лидером габсбургской партии. В результате даже Фридрих III признал его регентство (срок которого заканчивался в 1452 г.), когда австрийцы восстали против Фридриха (в то время находившегося в Риме на собственной коронации в качестве императора «Священной Римской империи»). Восставшие требовали освободить воспитанника Хуньяди Ласло, утвержденного на государственном собрании законным наследником венгерского престола в январе 1453 г. без всяких условий, в том числе необходимости новых выборов или коронации. После смерти Альбрехта страна впервые получила коронованного государя, признаваемого всеми партиями и фракциями. С целью примирения была объявлена амнистия тем, кто сражался против Ласло на стороне Владислава. Им также было пожаловано несколько из официально находившихся в собственности короны земельный владений. Был возрожден королевский государственный аппарат с его судами и канцеляриями. Уйлаки, объединив своих сторонников с приверженцами Гараи и Ульрика Циллеи, восстановил королевский двор. Новый начальник тайной канцелярии талантливый и эрудированный Янош Витез, прежде рьяный сторонник «национальных» лиг и воспитатель младшего сына Хуньяди Матьяша, теперь целиком посвятил себя служению новому правителю. Самому Хуньяди пришлось расстаться с регентством, но он был вознагражден всеми возможными способами: назначен «главным капитаном», распорядителем королевских доходов и наследственным графом Бестерце (первый случай дарения аристократического титула в истории Венгрии). Он также сохранил контроль над страной. Однако ситуация в целом изменилась, и Хуньяди оказался во все более возраставшей изоляции, а его честолюбивые планы представлялись теперь бесперспективными.
И все-таки он оставался единственным, от которого могли ждать успешного противодействия туркам, и этим объясняется его востребованность после падения Константинополя в 1453 г. Вскоре стало ясно, что султан Мехмед II планирует стать наследником всех бывших владений Византии. В результате двух походов (1454, 1455) он завоевал практически всю Сербию, а в 1456 г. повел огромную армию (около 100 тыс. солдат) на Белград, который играл ключевую роль во всей оборонительной системе Венгрии на ее южных границах. Паника, поднявшаяся после захвата турками Константинополя, привела к тому, что время и силы были потрачены на малоэффективные контрмеры как внутри Венгрии, так и за ее пределами. Государственное собрание объявило всеобщую мобилизацию дворянства, возродило несколько указов из арсенала военных реформ Жигмонда и ввело новые налоги. Новые налоги были введены и парламентами Германской империи в 1454—55 гг. Но все эти меры оказались почти безрезультатными. Христианские государи Европы не отозвались на призывы папы создать армию крестоносцев, и массы, собранные под Веной неистовыми францисканскими проповедниками, так и не выступили против неверных. Когда хорошо обученная и превосходно вооруженная профессиональная армия Мехмеда II в начале июля 1456 г. пошла на штурм Белграда, его защитники могли рассчитывать только на помощь тех войск, которые Хуньяди набирал в своих провинциях и среди своих сторонников, а также на ополчение простолюдинов из южных районов страны, вдохновленных страстными проповедями старого монаха-францисканца из Италии Джованни ди Капистрано. Вместе с тем по численности эти группировки вдвое уступали турецкой армии, штурмовавшей Белград. И все же в решающем сражении 22 июля турки потерпели столь серьезное поражение, что султан решил отступить, но благоприятный момент для контрнаступления венграми был упущен. Впрочем, следует признать, что, как показали Варна и Косово поле, оно могло стать не слишком успешным. В итоге Хуньяди все-таки удалось обезопасить южную оборонительную систему Венгрии — главное наследие Жигмонда. В течение целых 65 лет турки ни разу не предпринимали наступательных действий такого масштаба. Римский папа день, когда он получил известия о победе, объявил праздничным для всех христиан. Вскоре после триумфальной победы Хуньяди умер от чумы, свирепствовавшей в его лагере, но вера в его харизму и его миссию среди его сподвижников лишь окрепла, вымостив его сыну дорогу к трону.
Однако дорога эта не была гладкой: смерть Хуньяди послужила врагам сигналом, что его партию, пользуясь моментом, можно ослабить. Начался очередной раунд гражданского противоборства. Главным капитаном был назначен Циллеи. Он потребовал, чтобы сыновья Хуньяди освободили королевские замки и прекратили пользоваться доходами с них. Ласло Хуньяди, новый глава клана, сделал вид, что готов уступить этим требованиям, однако его люди убили Циллеи, когда тот во главе небольшого отряда вошел в Нандорфехервар (Белград). Большинство сторонников Ласло, потрясенные его вероломством, перешли на сторону короля, который, чтобы выиграть время, пригласил Ласло на службу в качестве главного капитана, пообещав ему неприкосновенность. На самом деле он лишь ждал удобного момента, чтобы нанести ответный удар. Случай представился в марте 1457 г., когда оба брата оказались в Буде, где их арестовали. Ласло был осужден военным трибуналом и казнен. В ответ вдова Хуньяди и его свояк, Михай Силадьи, подняли восстание. Ласло V пришлось бежать в Прагу, взяв с собой своего молодого пленника Матьяша Хуньяди. Когда король, которому еще не исполнилось 18 лет, умер в Праге, самые могущественные вельможи из лиги баронов, такие, как Гараи и Уйлаки, не могли не понимать, что у них самих нет ни малейшего шанса захватить венгерский престол или же править страной как олигархи. Не было и ни одного иностранного претендента на престол, способного подавить могущественный клан Хуньяди и одновременно финансировать расходы на оборону страны против турок. Поэтому вельможи оказались вынужденными пойти на сговор с семейством Силадьи, гарантировавший сохранение их влияния и имущества в обмен на обязательство поддерживать Матьяша, единственно приемлемого кандидата на престол Венгрии.


Общеизвестная историческая информация, взято на
http://www.world-history.ru/countries_about/2137.html

@темы: исторические заметки, война, Румыния, Венгрия, значимые фигуры, армия, политика

---

Сучава

[*Marushka*]

Была столицей Молдовы на протяжении правления нескольких воевод. Самым важным историческим памятником в Сучаве являются руины крепости-трона молдавских воевод, в том числе Штефана Великого (1457-1504). В Сучаве сохранился также храм, в котором короновались правители Молдовы.
Главные сокровищницы христианского искусства Румынии рассредоточены по северу Молдовы - Буковине.
Среди поросших лесом невысоких гор Буковины более пяти столетий назад были основаны удивительные монастыри. Их особенность в том, что роспись стен сделана не только изнутри, но и снаружи. Нигде в мире нет такого. Любопытно, что фрески и по сей день не потеряли своей свежести и яркости. Секрет красок пока не разгадан.
А между тем только господарь Штефан Великий построил почти полсотни монастырей и церквей. Среди них - замечательный ансамбль монастыря Воронец (1488 г.), прозванный за красоту небесной синевы фресок Сикстинской капеллой Востока.



те самые фрески





Отсюда
www.voiaj.md/outgoing/romania/excursions/suceav...

@темы: история городов, фото, Молдавия, культура, искусство, архитектура

---

Легенды Ципова

[*Marushka*]

С монастырем Ципова связана масса легенд, и в определенных кругах он считается одним из самых волшебных мест на планете. Местные жители глубоко убеждены в реальности привидений. Говорят, что в пещерах бродит высокая женщина, одетая в белое длинное платье. "Она появляется ночью или после заката. Никогда не меняется со временем: всегда молодая". По одной версии - это Мария Войкица, четвертая жена легендарного господаря Стефана Великого, с которой он венчался в этом монастыре. По другой - его первая жена Марушка, которая родом из этих мест. Рассказывают также и о таинственном "Черном монахе", который появляется из ночной темноты. В окрестностях монастыря часто светятся шары разных цветов, а в полнолуние иногда виден древний замок. Некоторые слышат голоса, доносящиеся из-под земли у одного из водопадов.
Существует поверье, что легендарный Орфей в поисках Эвридики добрался до этих мест и именно в Ципова спустился в царство мертвых, о чем свидетельствует плита с семью углублениями - типичный атрибут орфического культа. В этих местах приносились человеческие жертвы Залмоксису - дакскому богу. В Ципова в древности проходили посвящение оборотни - воины-волки. Кроме привидений, в скальном монастыре никто не живет.



Считается, что первые кельи были выдолблены в крутом скалистом берегу Днестра еще в 10-12 веке. С 1776-го года монастырь переживает период расцвета: он расширяется, скальная крепость разделяется на большие помещения, отделяемые друг от друга массивными колоннами. В конце 30-х годов прошлого века он действовать перестает, что можно объяснить исчезновением в тех местах воды. В 1974-м году руины скального монастыря были взяты под охрану государства, а с 1994-го года здесь возобновились церковные богослужения.
Речушка Ципова берет свое начало между селами Чинишеуць и Трифешть. Речка образовывает множество водопадов, пещер и ям.
С правой стороны речки Цыпова стекает в ней две речушки: Валя-Сатулуй и Блэнэрица. Пещеры сохраняют скиты вскопаны в камнях. Они относятся к XI-XVII векам. На левом берегу сохранились развалины крепости гетов. Археологи в одних из углублений водопада раскрыли каменный гроб. Легенда рассказывает, что в гробу находились останки Орфея.
Заповедник Ципова представляет собой голые скалы, почти без голых насаждений. Заповедник состоит из трех лесов: Лес "Стынка Хородиште - Фундук" (занимает площадь в102 га; располагается на верхние места заповедника), лес " Стынка Хородиште - Кот"(площадь 15 га; располагается между рекой Ципова и Блэнэрица), лесок "Стынка"(находится на обрывистом склоне речки Ципова, до начало течения речки Блэнэрица.




отсюда logos.press.md/Weekly/Main.asp?IssueNum=473&Iss...
и отсюда www.iatp.md/arii/TEXT/ru/tipovaru.htm

@темы: исторические заметки, история городов, Молдавия, мифология и фольклор, архитектура

---

Антитурецкие войны, Влад II и Штефан чел Марэ

[4kings]

Отношения с Польшей у Штефана развивались прекрасно. В 1460 году был заключен новый молдо-польский договор, более благоприятный для Молдовы. Теперь решение спорных вопросов между двумя странами происходило не с помощью применения силы, а на основе договоренности и взаимной выгоды. Польша вернула Штефану крепость Хотин, расположенную на берегу Днестра на самом севере тогдашней Молдовы. Сильное и дружественное молдавское государство позволяло польскому королю ограничить влияние его соперника - короля венгерского.
Спорные проблемы отношений с Венгрией таким образом решить было нельзя. А главных проблем было две. Венгрия поддерживала врага Штефана Петра Арона и не возвращала крепость Килию. Перед Штефаном стоял выбор: либо терпеть такое положение и дальше, либо попытаться взять то, что он считал своим, силой, а затем готовиться к ответным мерам великой державы. В 1461 году Штефан попытался захватить Петра Арона, совершив набег в Трансильванию. С военной стороны набег был удачен, да и добыча молдавских войск была значительной, а основной цели господарь Молдовы не добился. Петр Арон успел скрыться на территории Венгрии.
Получается, что Штефан открыто показал свои намерения по отношению к Венгерскому королевству. Но в отношениях с Венгрией существовала дополнительная сложность, которую нельзя было не учитывать. Венгрия воевала с Османской империей. Правда, именно в тот период, после важных и крупных побед предыдущего десятилетия, в активности венгров начал замечаться некоторый спад. Но все-таки они воевали с турками, а самое главное, поддерживали Цепеша, на долю которого тогда выпали самые тяжелые удары турецкой армии, но зато и самые славные победы над нею.
Воевать с Венгрией значило играть на руку Турции. С таким положением дел следовало считаться. Вообще политический расклад привел к странному положению, когда друзья и кузены оказались, по крайней мере формально, в разных политических лагерях: Штефан был вассалом Польши, а Цепеш - союзником и вассалом Венгрии. А ведь самая большая угроза в то время исходила от турок. В то время Польша была готова объедниться с Венгрией в антитурецком противостоянии на одном условии – если они поделят между собой Молдову.
Однако, неофициально отношения между Молдовой и Валлахией сохранялись неодонозначные. Ходили слухи, что Штефан заключил с Владом II некий договор, направленный к сотрудничеству против османской угрозы.
Показательной для этого является попытка Штефана захватить Килию в 1462 году. Господарь тогда осадил Килию, однако быстро снял осаду. В этой военной кампании он был ранен в ногу. Но почему она закончилась неудачей?
Разные источники по-разному объясняют происшедшее. Некоторые считают, что крепость была хорошо защищена и просто оказалась Штефану не по зубам.
Но существует и другая версия. Во время осады крепости в устье Дуная вошла турецкая эскадра, направлявшаяся на подмогу войскам султана, которые не могли справиться с умелым бойцом Цепешем. Заниматься местными раздорами в такой момент означало не только рисковать самой целью всей затеи - ведь крепость могла в результате достаться туркам, - но и нанести Владу удар в спину. И Штефан прекратил боевые действия.
Важнейшим было то, что в Четатя Албэ, ключевом стратегическом пункте Молдовы, был размещен валашский гарнизон. Вторая приморская крепость Молдовы, Килия, контролировалась непосредственно Венгрией.
Это было хотя и несправедливо по отношению к Молдове, но даже разумно до тех пор, пока она не вступила в открытое противостояние с турками. Но так как Штефан стремился сам включиться в борьбу с Османской империей, крепости были нужны ему самому.
Влад Цепеш в это время, имея в своем распоряжении небольшое, но подвижное войско, наносил постоянные удары огромной армии турок во главе с самим султаном Мухаммедом Вторым, завоевателем Константинополя. Прямых столкновений Влад избегал, слишком велика была разница в силах, но измотал и напугал врага изрядно. Самым удачным ударом по туркам было нападение на османский лагерь, устроенный неподалеку от Тырговиште.
Кавалерийский отряд под командованием Цепеша прорвался на территорию лагеря и направился прямо в его центр, намереваясь захватить самого султана. Султана кое-как защитили, но в турецком войске началась настоящая паника. Нападение было произведено ночью, и турки в суматохе начали рубить друг друга. Ходили слухи, что в то время господарь Штефан внезапно отлучился с посольством в Магупт, что в Крыму. Но и другие слухи ходили, что во время военных действий того периода на помощь Владу II, якобы из Трансильвании пришло несколько больших, вооруженных по европейскому образцу отрядов и артиллерия.
Далее последовал голод, начавшийся в турецкой армии, вынужденной перемещаться по опустошенной территории, к нему прибавилась чума. Военная победа Цепеша не вызывала сомнений. Но насколько Влад был удачливым воином, настолько неуспешен он был в роли господаря. Бояре его предали, перекинувшись на сторону его родного брата и соперника, привезенного турками с собою, Раду чел Фрумос (Красивого), а Влад с горсткой соратников отступил в Трансильванию. И вскоре вынужден был отправиться к венгерскому двору, чтобы просить в борьбе с турками помощи своего сюзерена, Матиаша Корвина.

@темы: исторические заметки, Молдавия, война, Румыния, Венгрия, Турция, значимые фигуры, Польша, армия, политика

---

Ципова

[*Marushka*]

В с. Ципова (около 100км к северу от Кишинэу) на скалистом берегу Днестра находится скальный православный монастырь, самый большой не только в Молдове, но и в этой части Европы.

Монашеское сообщество этого монастыря образовалось здесь значительно раньше, чем было создано Молдавское феодальное государство. Считается, что некоторые кельи были выдолблены в крутом скалистом берегу Днестра в X-XII вв. (согласно другим данным в XVI-XVIII вв.). С 1776 г. начинается период расцвета, когда монастырь расширяется. Скальная церковь была разделена на большие помещения, отделяемые друг от друга массивными колоннами.

В советский период монастырь был закрыт и разрушен. В 1974 г. руины скального монастыря Ципова были взяты под охрану государства, а в 1994 г. здесь возобновились церковные богослужения. Считается, что в этом монастыре венчался молдавский господарь Штефан Великий с Марией Войкицей, а согласно другой легенде в этих скалах прожил свои последние годы мифологический поэт Орфей, останки которого якобы покоятся в нише одного из каскадов ущелья. Монастырь открыт для посещений ежедневно.

@темы: исторические заметки, история городов, фото, религия, Молдавия, культура, искусство, архитектура

---

Замок Бран

[*Marushka*]

Снаружи









внутри

@темы: фото, Румыния, культура, искусство, архитектура

---

Карта Юго-Восточной Европы 1444 года

[4kings]

За десять лет до захвата Константинополя османами

http://constantinople.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=34&Itemid=105
взято с сайта игры "Константинополь - еще одна весна"

@темы: карты, Византия

---

Известные знаки и медальоны Ордена Дракона

[4kings]

@темы: Румыния, культура, искусство

---

Виды Эдирне

[4kings]

@темы: фото, культура, Турция, искусство, архитектура

---

Султан Мехмет II (Фатих Султан Мехмет)

[4kings]

От захвата Константинополя до войн с Валахами

А в Византии было полно тех, кто латинской тиарасе (капюшон) предпочитал тюркский сарыг (тюркский гловной убор). Такими были Мегадюк (глава правительства) и Нотарес. На страстную просьбу Константиноса Драгасеса Одиннадцатого послать помощь женевцы, венедикты, каталонцы и провансальцы, отправив чисто символически несколько кораблей, остались равнодушными наблюдателями.
Оборона полностью легла на плечи латинов, живущих в городе и занимающихся торговлей. 23 марта 1453 года, Мехмет Второй полностью разработал план предстоящего сражения и вышел из Эдирне.
Войска Османской Империи, имеющие за плечами 150-летний военный опыт, впервые выходили в поход столь подготовленными, со спланированной стратегией и тактикой предстоящего сражения.
5 апреля Мехмет Второй остановил свои войска у Топкапы и устроил привал, а на следующее утро, велев открыть огонь из большой пушки, приступил к атаке. Сражение, вошедшее в мировую историю, как 53 дневное окружение и взятие Стамбула, было завершено победоносно, несмотря на старания 30 тысяч оборонителей города. Константинос ХI к концу сражения ввёл в действие свои запасные силы, находящиеся возле границ, но и это не спасло положения. 28 мая, совершив в Аясофие последний молебень, он предпочёл умереть со своими поверженными войсками.
29 мая, во вторник, в раскрытые городские ворота стали стекаться войска, которые соединились в Аксарае с морскими силами. Итак, столица Византии склонила голову перед Мехметом Вторым.
Представленный к почётному имени Мехмет Второй, вместе с огромным войском вошёл в Стамбул и первым делом издал декрет о «предоставлении свободы всем, кто остался в живых».
В целях целостности и сохранности культурных ценностей Стамбула он принял ряд серьёзных мер и решил создать здесь надёжную, укрепленную монополию. С этой целью он стал налаживать связи с духовными лицами, настоятелями и руководителями христианских церквей и миссий. Одновременно с этим приказал он приказал Заганос Паше взять остров Галата. Таким образом берега Халича, столетиями находящиеся в разрыве, были соединены между собой под одним правлением. Здесь он спланировал создание нового торгового района. Взятие Стамбула изменило имидж Мехмета Второго в глазах тех, кто относился к нему несерьёзно и Запад уже не собирался померяться с ним силой. Принимая это во внимание, венедикты и женевцы заключили с Османской Империей договора, предусматривающие взаимную торговлю и доверие. Стратегическая сила этих договоров была направлена на то, чтобы присоединить к державе тунийцев и завершить столетнее противостояние с Сербией.
В 1454-55 гг. в двухразовом походе была взята Сербия. Сербский деспот был оторван от вассальства Венгрии и, с уловием ежегодной выплаты дани, стал вассалом Османской Империи. В 1456 году, в целях защиты пограничных берегов, были присоединены к владениям империи острова в Егейском море, Тамоз, Имроз, Семендре и Лимни. Одновременно с этим Мехмет 2-ой организовал экспедицию на Белград. Но недееспособность войск, присоединившихся на реке Туне и разгром передовых частей войск, вынудили Мехмета к отступлению.
В 1457 году он боролся с оставшимися от Византийской Империи последними восстаниями. В это же время, переоценив политическую ситуацию, он нарушил договора с венедиктами и пошёл в поход на них, в результате чего были заняты Патрас и Коринтос, которые он объединил с Теселье и отдал во владение Акынджы Турхан Бею. А поход на Мора продолжался до конца 1458 года.
Пока просходили все эти события Папа Джаллистус 3-й попытался подговорить против Османской Империи находящиеся на Востоке мусульманские народы и их правителей. Поставил себе целью убедить в этом Аккойунлу Хасан Бея, но умер, не успев довести начатое до конца. Его дело продолжал Папа Пиус 2-ой, уже делая ставку на христианские народы и пытаясь объединиить их с целью создания ощутимой силы против Османской Империи.
Мехмет второй не был очень обеспокоен всеми этими событиями. Следуя своей задуманной стратегии в 1458 году он отправил в Сербию Махмуда Пашу, серба про происхождению и вскоре получил весть о взятии Решавы, Куруджи и Осировича. Выехавший в 1459 году на место событий Мехмет 2-ой, организовал присоединение и прекратил существование государства Сербии.
В 1460 году он совершил второй поход на Мору. Деспот Деметриос сдался в плен, а его брат Томас, продав императорский герб русскому царевичу Ивану 3-му, бежал в Италию.
Поставив Заганос Пашу главой новообъявленного Моринского Округа, Мехмет 2-ой вернулся в Эдирне. Пробыв некоторое время в бывшей столице он отбыл в Бурсу. Видя необходимость овладения Чёрным морем, с целью прекращения работорговли, которой занимались женевцы в Кефе, он заставил хана Крыма полностью перекрыть доступ к Кефе. В 1460 году, будучи недоволен данью, которую платили женевцы и трабзонское государство, Мехмет 2-й подготовил поход и взял Амасру, находящуюся на западных берегах Чёрного моря.
Вслед за этой победой последовали и другие. Был отнят Синоп у исфендиярцев, а у Понтоса был отобран Трабзон. Таким образом, берега Чёрного моря, обращённые в сторону Анадолу, стали собственностью Османской Империи. Местное население оккупированных территорий было переселено в Стамбул, а на освободившиеся территории были поселены тюркские крестьяне.
В 1462 году, Мехмет Второй, вышел в поход на Валлахию. Воевода Валлахии Влад 2-й, отличавшийся беспрецедентной казнью всех тюрков, которые попадались ему на руки, спровоцировал необъявленное ночное нападение на стан войска, с целью убить Мехмета Второго. Но диверсия не удалась и он был вынужден скрыться в Эрделе.
Радул, принявший клятву на верность Османской Империи, был, пока неофициально, было боещано назначение воеводой Эфлака (Валлахии), а Фатих продолжил путь до Боснии, где и перезимовал

@темы: исторические заметки, Византия, война, Турция, значимые фигуры, армия, политика

---

Султан Мехмет II (Фатих Султан Мехмет)

[4kings]

От рождения до подготовки к взятию Константинополя

Сведения о Фатих султан Мехмете приведенные в разных источниках крайне противоречивы. Есть, наример, сведения о том, что он был женат на дочери сербского деспота Ваджовиджхио, Милиззе, родившейся в 1429 году. Даже есть такие источники, которые утверждают, что мать Фатих Султан Мехмета родилась в 1432 году, но все эти сведения не более, чем поверхностно написанные изречения. Фатих, жадный к знаниям, по усмотрению отца начал учиться в очень раннем возрасте. Но, несмотря на умственную развитость был своевольным и непослушным, поэтому был отдан к жесткому учителю и воспитателю Молле Гюрани. В продолжении его образования и воспитания также приняли участие видные умы того времени, такие как Акшемседдин, Молла Еган, Челебизаде Темджидоглу и др. Признанные авторитеты того времени.
Когда ему исполнилось шесть лет, сочтя полезным его пребывание вдали от дворцовой жизни в Эдирне, он был отправлен к руководству Манисской губернии, где он полностью вкусил методы воспитания своего жёсткого учителя Моллы Гюрани, узнал особенности его плети и попутно впитывал его наставления. Кроме традиционных восточных и исламийских знаний изучил латынь и римский язык. Фатих оставался в Манисе до 1444 года.
В это время на исторической арене происходили бурные события. Оккупирование Софии венграми, отступление Османских войск, восстание албанцев, нашествие княжества Караманогуллары в Анкару и, наконец, смерть великого шехзаде Алаеддина, вынудили Мурада 2-го пойти на неожиданные решения.
В августе1444 года, бросив дворцовые дела малолетнему Мехмету, выехал в Манису. Это изменение в положении трона было доведено до сведения мирового сообщества через специальных послов. Занятие трона 14-летним юнцом открывало для Венгрии, Сербии и Византии новые горизонты для действий. 22 июня 1444 года, Венгры и Сербы, аннулировали Эдирнинскую Клятву о мире и решив воспользоваться подходящим временем, перешли к решительным действиям. В ответ на это, Мурад 2-ой, став временным главнокомандующим Эдирнинским войском, настоял на том, чтобы сын остался на троне. В декабре этого года было победоносно завершено Варнинское сражение и Мурад 2-ой снова вернулся в Манису.
В адрес Мехмета 2-го, не принявшего участия в Варнинском сражении и продолжавшего оставаться на троне, посыпались протесты от исламских государств, но после победы стало ясно, что они перепутали отца с сыном. Например, в некоторых источниках имеются сведения, показывающие падишахом в 1446 году и Мурада 2-го, и Мехмеда 2-го.
Весной 1446 года, Мурад 2-ой с личной охраной в несколько тысяч войск, перешёл границы Румели, получил там поддержку от Джандарлы Халиль Паши и повторно сел на свой престол. Здесь уместно упомянуть и о восстании янычаров (Бучуктепе Олайы), которые своим недовольством создали предпосылки к сдаче трона и удаления молодого падишаха.
Мехмет 2-ой, сломленный протестом армии, вынужден был оставить Эдирне, вместе с учителями и приближёнными вернуться снова в Манису. Будучи управляющим Манисы во второй раз в течение пяти лет, он приступил к совершенствованию своего образования и уже не из под палки своего учителя, а по собственной воле. Здесь он обратил внимание на другие области знаний и стал интересоваться метафизикой, с целью познания тайны мироздания, жизни и смерти.
По приказу отца, между 1448-50 годами, он был участником Албанской экспедиции. За 15 дней до смерти Мурада 2-го он вернулся в Эдирне и во второй раз взошёл на трон.
Византийцы и Венгры, имеющие представление о первом правлении Мехмета 2-го и решившие, что он неспособный правитель и трус, стали лелеять новые поползновения против Османской Империи. В это время мировая общественность горячо обсуждала поражение Османских войск на Западе. Окрыленная этой неудачей Византия совершила захват территорий Османской Империи и продвинулась вплоть до Чорлу. Перед лицом таких неутешительных событий некоторые политические круги стали провозглашать «законным наследником престола» политического изгнанника Орхана, находящегося в Стамбуле.
Византия хоть и раздувала политические страсти против Османской империи, силами потягаться с нею не могла, потому что сама раздиралась внутренними религиозно-этническими распрями и не представляла из себя серьёзного противника. Страна, сжавшаяся в рамках Стамбула, переживала уже один из тяжёлейших периодов своей истории. Она разрушалась изнутри. Клич о помощи в Европу остался безрезультатным. Был послан только один кардинал для разбора взаимоотношений между Восточными и Западными церквями.
Но другие враги тоже не дремали. Всё еще жаждущий приобретения территорий Анадолу, княжество «Караманогуллары» осадили Сейдишехир и Акшехир. А на западе, сербы, под видом оплаты затрат молодой жены Мурада 2-го, Мары Султан, вернувшейся на родину, силой присвоили себе несколько крепостей.
Сам Мехмет 2-ой некоторое время все события вокруг империи наблюдал хладнокровно. В течение 1451 года были заключены краткосрочные мирные договора с венграми и венедиктами. Такая медлительность и видимая нерешительность поддала храбрости странам Белого моря и, спустя некоторое время, объединённые морские силы этих стран вошли в Чанаккалинский пролив.
В это время Мехмет 2-ой заканчивал свои приготовления для похода в Анадолу, чтобы сломить янычаров, на которых он все ещё держал обиду. Он пересмотрел кадры в управлении войском и ввёл туда своих надёжных людей. В 1452 году, отдав приказание Джандарлы Халиль Паше построить преградительное сооружение на западном берегу Стамбульского пролива, отправился в Анадолу, где нанёс сокрушительное поражение Караманоглу Ибрахим Бею. Вскоре он вернулся в Эдирне, и вскоре сам поехал на место строительства и, на глазах у пораженных византийцев, участвовал в скорейшем завершении строительства заслонной крепости. В эти же дни организовал походы на полуостров Мора и открыто заявил, что готовится к штурму Стамбула. Также он добавил, что не ищет славы на этом деле, а просто хочет объединить территорию государства, которая как бы разделена надвое. Без занятия Стамбула нельзя было объединить Румели, кишмя кишащую дервишами и всякого рода пришельцами из Анадолу, со столицей Бурсой, где отдавалось предпочтение религиозным знаниям. Свою решимость в жизнеутверждении данной идеи он продемонстрировал византийцам, велев истоптать поля вокруг Стамбула. Против этой демострации силы Византия решила принять меры защиты и наглухо закрыла все пограничные двери в сторону Эдирне. В 1452 году Мехмет 2-ой, подойдя вплотную к границам Византии, провёл боевые учения, в виде демонстрации, а затем, вернувшись в Эдирне, собрал Военный Совет. Несмотря на протесты Халиль Паши, а также его сторонников, принял решение немедленно окружить Стамбул. Приказав небольшим армейским формированиям низложить вялые византийские войска, направил и представителей в Анадолу, которые, приспособив к ситуации один из хадисов Пророка страктовали его применительно к времени (хвала предводителям и солдатам, которые должны были взять Стамбул), организовали поток добровольцев, которые валом повалили в Эдирне. Морские силы, которые выходили в море из Гелиболу, начали манёвры в Мраморном море. Зиму 1452-53 гг. Мехмет 2-ой провёл в подготовке к предстоящему походу. Мастерам-литейщикам Муслихиддину и Урбану были предложены, невиданные доселе чертежи новых пушек.
А в Византии было полно тех, кто латинской тиарасе (капюшон) предпочитал тюркский сарыг (тюркский гловной убор). Такими были Мегадюк (глава правительства) и Нотарес. На страстную просьбу Константиноса Драгасеса Одиннадцатого послать помощь женевцы, венедикты, каталонцы и провансальцы, отправив чисто символически несколько кораблей, остались равнодушными наблюдателями.

взято

http://turkey-info.ru/interesting/w...2/fatih2_2.html

@темы: исторические заметки, Византия, война, Турция, значимые фигуры, армия, политика

---

Виды Венгрии

[4kings]

Статуя Святого Иштвана


Остальное в коментах.
Фото взяты на просторах сети.

@темы: фото, религия, культура, Венгрия, скульптура, искусство, архитектура

---

Замок Хунедоара

[4kings]

@темы: фото, Румыния, культура, искусство, архитектура

---

Крепость в столице Молдовы

[4kings]

Еще виды в комментах

@темы: фото, Молдавия, культура, искусство, архитектура

---

Штефан чел Марэ - деятельность по преобразованию экономики и армии

[4kings]

Новоявленный господарь занимался не только укреплением и расширением границ за счет воинской силы, но и внутренними преобразованиями. Да и невозможны были его первые военные успехи, если бы он с первого же дня после прихода к власти не занялся как мерами по оживлению экономики страны, так и строительством армии по наиболее современным для его эпохи канонам.
Штефан провел преобразования в боярской среде. Были те, кто пошли за ним и согласились быть сборщиками государственных пошлин и налогов на вверенной им территории и получать лишь процент с этих сборов, но при том с изумлением обнаружили, что оказались в выигрыше. Разумеется, после этого Штефана поддержало большинство бояр. С теми же, кто больше ценили свою власть, а не доходы, и решили выказать открытое неповиновение, Штефан поступил сурово. В одном из известных такого рода случаев, например, он обезглавил 20 великих бояр и посадил на кол 20 бояр малых. Имущество казненных поступало в господарскую казну.
Приобретенных таким образом земли и крепостных Штефан предпочитал оставлять в своем владении. Крестьяне получали статус "вольных", а это было очень важно в военном отношении, так как крепостные не воевали, армия составлялась лишь из свободных людей.
Но поступления такого рода в казну при Штефане были незначительны. Пример с расправой над сорока боярами был, скорее, исключением. Штефану редко оказывали неподчинение, его редко предавали (хотя такие случае и бывали), а он не спешил превратить репрессии в источник увеличения казенных владений. Вместо этого он стал в массовом порядке выкупать земли у бояр. Эта деятельность продолжалась в течение всей его жизни. Бояре, в свою очередь, все время норовили превратить вольные деревни в собственные. Штефан решительно пресекал такие попытки. В результате бояре постепенно превращались из бесконтрольных владык на вверенных им территориях в государственных чиновников, слуг господаря.
Армию, которая до того строилась на основе отрядов, подчиненных боярам, Штефан также преобразовал. Теперь ее ядро составляли воинские части, подчиненные лично господарю. Бояре в них были лишь командирами, а не полновластными хозяевами. За ними еще оставалась обязанность осуществлять мобилизацию населения в случаях непосредственной военной угрозы, чтобы собрать так называемое "большое войско", а также руководство составными частями этого войска.
В войнах той эпохи все большую роль стала играть артиллерия, и Штефан создал в своей армии артиллерийские соединения из иностранцев-наемников. Применение артиллерии привело к необходимости укреплять и перестраивать крепости, тоже предмет особой заботы Штефана. Построил он и множество новых крепостей.
Штефан так преуспел в своей деятельности по укреплению страны, что заставил забеспокоиться даже Влада Цепеша, поспособствовавшего приходу Штефана к власти. Влад заключил договор с некоторыми областями, относящимися к Трансильвании (которая еще не добилась независимости от венгров и не выступала как единое целое) о совместной защите от нападений Штефана. Трансильванцы прекрасно понимали, почему им надо было опасаться набегов молдавской армии. Именно в тех местах, под защитой уже не польского, а венгерского короля, укрывался от Штефана и готовился к возврату на престол Петр Арон. Что же касается Валахии, подвластной Цепешу, то она еще со времен Петра Арона контролировала кое-что, принадлежавшее по праву Молдове. Важнейшим было то, что в Четатя Албэ, ключевом стратегическом пункте Молдовы, был размещен валашский гарнизон. Вторая приморская крепость Молдовы, Килия, контролировалась непосредственно Венгрией.



Составлено на основе статьи М. Михай

@темы: исторические заметки, Молдавия, война, значимые фигуры, армия, политика, экономика